Мы тоже однажды жили в дразнибельной квартире.
Но не по номеру дразнибельной, а по улице. Потому что далее по той улице располагалось, да и сейчас вполне себе живо, процветает практически - учреждение для альтернтивно умных. Дурдом, словом. В прямом смысле.
В дразнибельной квартире мы жили кагалом - ну, я, понятное дело, мама-папа, да еще бабушка с дедом.
Потом я вобще стратегическую ошибку допустила и потребовала себе сестричку. Что ошибку в смысле - лучше б просила братика. Но это я позже поняла.
Т.е. сначала, когда родители сбацали сестричку, я начала догадываться, что лишний ребенок - уже большая головная боль, особенно такой громкий, а потом, когда сестричка подросла и начала тырить тяпки, тогда я и поняла, что уж лучше - братика.
Вобще там жить чрезвычайно весело было, потому что под балконом стояла бочка "ПИВО" и толклись мужики, а напротив - отделение милиции. Бочка обеспечивала нас весельем днем, а отделение - по ночам, туда пьяных часто привозили. Пьяных и громких, типа сестрички.
По выходным я выходила на балкон и пела песни.
Мужикам, которые толклись, т.е. потенциальным клиентам отделения.
Больше всего я любила петь про "Паромщика" - ну там, "Упалааа ра-ан-няя звездааа у тихой ро-ощи.." и еще на ходу сочинять. Про ленинские ордена у меня лучше всего получалось.
Мужики удивленно смотрели вверх, а я продолжала петь и втайне гордилась, т.к. понимала, что им мое пение оч.нравится.
А, мы еще с этого балкона с братом двоюродным плеваться любили. Однажды менту на мороженое плюнули даже. А он подлец не поленился подняться к нам и мамам нажаловаться.
Так вот, когда родители меня послушались по поводу сестрички, мама отрастила себе живот. Я немного переживала, как мама оттуда ребенка достанет, но бабушка мне сказала - не баись, типа, не впервой, тебя вон достала как-то, и еще сказала, что маму сейчас пугать нельзя.
Я, ясное дело, тут же принялась маму пугать всеми возможными способами - пряталась под столом и внезапно оттуда выпрыгивала на маму, выскакивала из шкафа и все ждала, что ж будет, когда мама испугается. А мама не пугалась и не пугалась.
А потом мне приснился пожар, и что мы из дома бежим. Я маме рассказала, а мама сказала, что видимо, я телевизора перемотрела. А ночью - хуяк - и землетрясение случилось. И мы-таки убегали.
А потом папа заболел ветрянкой. И я заболела. А больше никто не заболел.
Мне ветрянкой болеть понравилось, потому что нас с папой перемазали зеленкой наподобие леопардов.
Я рассказала во дворе подруге Оле, что у нас - ветрянка и мы леопарды. А олина мама почему-то попросила моих маму и папу не заходить к ним в гости.
Мама сказала, что у кого-то слишком длинный язык.
До сих пор не пойму, причем тут длина языка к ветрянке.
А потом однажды утром мамы дома не было. А была зато бабушка, которая сказала, что - тяп-ляп-готово, купили мне сестру, танцуй, типа, крашеная! (Только я не крашеная, понятно, тогда еще была).
Потом папа пришел и сказал - сейчас я тут все переверну вверх дном!
Т.е. он наоборот сказал, типа - сделаем перестановку, т.к. надо куда-то приткнуть этого огромного червя. Т.е. - сестру.
Но фактически папа не перестановку сделал, а черт-те что.
Но главное - решил зачем-то постирать занавески. Снял их с окон, положил в ванную и налил воды.
А сам пошел мыть полы и еще какой хуйней страдать, типа, ребенок понимает, мытый пол или немытый.
Вот, для полов папа рядом с ванной поставил ведро, в которое опустил шланг душа, чтоб воды набрать, а меня посадил на борт ванной, наказав воду, когда ведро наполнится, отключить.
Ну я сидела, ногами болтала, сестричку представляла.. Красивая ли она, думала. Мне оч. важно было, чтоб сестра была красивой, т.к. мне ж с ней обществе появляться - ну, в смысле, во дворе с коляской толочься.
Тут, блин, ведро это чертово наполнилось и даже через край чуть перетекло, я подумала, что папа будет не очень доволен, и дернулась душ из него убрать, но как-то неудачно, так что сама спиной упала в ванну к занавескам. В занавесках плескаться, скажу вам, не особенное удовольствие, т.к. в них легко запутаться.
В общем я побарахталась в занавесках, потом вылезла из них и, оставляя за собой мокрые следы, как Бука у Стивена Кинга, потащилась искать по квартире папу, чтоб сообщить, что долг перед родиной, т.е. семьей, увы, выполнить не удалось - сама вся мокрая, пол заляпан, в ванной воды пару см по полу..
Папа огорчился сильно и даже бросил уборку.
А, потом мы собрались в роддом смотреть наконец-то на мамино "произведение".
Тут мне опять повезло, т.к. мне разрешили нарядиться во что захочу. Пятна зеленки по лицу, конечно, несколько портили мой принцессин наряд, но с др. стороны - и у папы были пятна, и ниче.
Еще была заковыка с волосами. Т.к. волосы у меня были длинные, а причесываться я умела тоже только как принцесса - ну, т.е. распускать их просто. А бабушка сказала, что вид нифига не принцесский, а наоборот - лохудрин. Только бабушка сама уже не оч. помнила, как там всякие косички-бантики плести, поэтому совместными ее с папой страданиями на моей голове в дополнение к зеленке возникла сложная конструкция из морских узлов. Зато надежная - продержалась до тех пор, пока маму не выписали. Неделю, т.е. где-то. Мама долго чертыхалась, и спрашивала, где бабушка научилась вязать узлы из волос. В некоторых местах меня подстригла.
Но не суть, приперлись мы, значит, в роддом этот. Красивые такие все.
Бабушка выпила чуть.
Папа в зеленке, с перекошеным в пароксизме счастья лицом.
И я - принцесса. И тоже в зеленке и узелках.
Тут-то и настигло меня разочарование, т.к. я думала - завалимся эдакой шумной толпою как цыгане с медведями к маме, и сразу будем с ребенком играть.
А оказалось - хуй.
Ну, т.е. не совсем хуй, но никого никуда не пустили, только мама подошла к окну то ли второго, то ли третьего этажа, не помню, и такой белой колбасой с красным пятном лица в окно потыкала.
Это вот и была сестра.
Я расстроилась, помню. Мне ж собутыльник, т.е. - товарищ был нужен, а не колбаса.
А домой ее когда притащили, тут-то я ошибку и осознала, повторюсь.
Т.к. колбаса орала.
И нифига не какие-нибудь умные или веселые вещи, а просто вот так - ААААА!!! Или просто вот ИИИИИ, ну чисто как поросенок какой-то.
В том году мы из дразнибельной квартиры съехали, т.к. шесть человек, из которых один орет не закрываясь, а другой - бабушка, в двух комнатах это, как говорила она же "самашеччий дом".
Т.е. такое же заведение как далее по улице..
